Четвертое июля - Страница 7

— У меня есть идея получше. Поживи пока у нас, — предложила Кэт. — На следующей неделе мы уезжаем в Аспен. Переезжай к нам, прошу тебя! Пенелопа будет в восторге от твоей компании.

— Какая Пенелопа?

Девочки на заднем сиденье захихикали.

— Какая Пенелопа? Наш хороший друг!

— Ладно, подумаю, — пообещала я.

Мы свернули налево к Миссисипи и остановились перед голубым домом в викторианском стиле, который я считала своим.

Кэт помогла мне выйти из машины, а Синди уже бежала сверху по ступенькам вместе с Прекрасной Мартой.

Обезумевшее от радости животное едва не сбило меня с ног, бросилось лизаться и залаяло так громко, что Синди почти не слышала, как я благодарила ее за заботу о моей собаке.

На прощание я помахала всем рукой и стала карабкаться по лестнице, мечтая о горячей ванне и спокойном сне в своей постели, как вдруг в дверь позвонили.

— Ну вот! — громко проворчала я.

Что я подумала? Что посыльный принес цветы.

Я опять спустилась вниз и распахнула дверь. На пороге стоял незнакомый юноша в куртке цвета хаки и футболке с эмблемой «Санта-Клары» на груди. В руках он держал конверт. Мне сразу не понравилась его елейная улыбка.

— Линдси Боксер?

— Нет, вы ошиблись адресом, — съязвила я. — Она живет где-то в Арканзасе.

Но юноша продолжал невозмутимо улыбаться, и я поняла — расплата уже близка.

ГЛАВА 13

— Кусай! — сказала я Марте.

Она посмотрела на меня и помахала хвостом. Колли понимают множество команд, но слово «кусай» среди них не значится. Я выхватила конверт у юноши, и он поспешно отступил, вскинув руки. Я с грохотом захлопнула дверь своей тростью.

Наверху я вытащила из конверта бумажку — это была судебная повестка — и направилась на террасу, откуда открывался превосходный вид на залив. Здесь я осторожно присела на стул. Марта пристроилась у моего здорового бедра, и я поглаживала ее по голове, зачарованно глядя на сверкающую воду. Через несколько минут я не выдержала и развернула документ. В глазах зарябило от всяких «жалоб», «исков» и «претензий», за которыми почти терялся смысл текста. Наконец мне удалось разобраться, что к чему. Доктор Эндрю Кэйбот додавал на меня в суд за «противоправные действия, превышение должностных полномочий и халатное отношение к работе, повлекшее за собой смерть». Он просил в течение недели начать предварительные слушания, а до этого наложить арест на мой банковский счет, квартиру и любую собственность, которую я могла утаить от следствия.

Кэйбот привлекал меня к суду!

От возмущения меня обдало и холодом, и жаром. Мысленно я переиграла всю сцену заново. Да, я совершила ошибку, поверив этим детям, но при чем тут «превышение полномочий»? Или «противоправные действия»? Или «халатность на работе»?

Черт возьми, они были вооружены!

Они стреляли в меня и Джейкоби, застигнув нас врасплох. Прежде чем открыть огонь, я потребовала бросить оружие. Джейкоби свидетель. Это была классическая самооборона. Все ясно, как Божий день!

И все же я испугалась. Более того, это повергло меня в ужас.

Я уже видела заголовки газет. Пресса поднимет страшный шум — несчастные дети убиты полицейским. Публика будет в бешенстве. На канале криминальных новостей из меня сделают пугало.

Надо срочно звонить Траччио, организовывать защиту, собираться с силами. Но я не могла двинуться с места. Меня словно приковало к стулу, парализовав тайным страхом, что я забыла нечто главное.

Какую-то очень важную деталь.

ГЛАВА 14

Я проснулась в холодном поту, сбив все простыни в комок. Выпив тайленол и небесно-голубую таблетку валиума, которые прописал мне врач, стала разглядывать сетку светотени, сотканную на потолке уличными фонарями. Потом, осторожно повернувшись на здоровый бок, я взглянула на часы: 00.15. Значит, я проспала всего час. Впереди бесконечная ночь.

— Марта, иди сюда.

Собака прыгнула на постель и удобно устроилась в теплом закутке, который я ей освободила. Скоро ее лапы стали подрагивать во сне — наверное, она гналась за какой-нибудь овечкой, — а я принялась размышлять о словах Траччио, которые, судя по всему, являлись модифицированной версией его призыва «ни о чем не беспокоиться».

Звучало это примерно так:

— Тебе потребуются два адвоката, Боксер. Микки Шерман будет представлять тебя от имени полиции, но ты должна найти себе еще защитника на тот случай… в общем, если тебе инкриминируют какие-нибудь поступки, выходящие за рамки твоих служебных обязанностей.

— И что тогда? Я должна сражаться в одиночку?

Я ждала, когда лекарства притупят мое сознание и наведут спасительную дремоту, но ничего подобного не происходило. Раз за разом я прокручивала в голове события последнего дня, вспоминая беседу с Шерманом и встречу со своим личным адвокатом, мисс Кастеллано. Молинари настойчиво ее рекомендовал мне — а мнение высокопоставленного сотрудника МВБ что-нибудь да значит.

Рассуждая здраво, мне было не в чем себя упрекнуть — я сделала все, что в моих силах. И все-таки предстоящая неделя обещала быть напряженной. Мне хотелось чем-нибудь отвлечься.

Я стала размышлять о доме Кэт. До сих пор я была в нем лишь однажды — два года назад, когда она переехала туда сразу после развода, — но ее жилище произвело на меня неизгладимое впечатление. Халф-Мун-Бэй — райское местечко всего в сорока минутах от Сан-Франциско. Широкий залив окружают песчаные пляжи и густые леса, из окна открывается чудесный вид на океан, а если учесть, что сейчас июнь, ничто не помешает мне растянуться на солнечной террасе Кэт и выбросить мрачные мысли из головы.