Четвертое июля - Страница 62


К оглавлению

62

— Значит, ты убил Джо и Аннемари Сардуччи? Без сопротивления, без борьбы? Ты Человек-паук?

— Кажется, до тебя стало доходить.

Скрипнув стулом, Кит резко подался вперед и вплотную приблизил ко мне лицо.

— Я их загипнотизировал, — усмехнулся он. — Прости, Линдси, но тебе придется мне поверить. Я работал в одиночку. Скажи об этом прокурору. Да, я Человек-паук.

— Но зачем? Что тебе сделали эти люди?

Говард снисходительно покачал головой:

— Ты не поймешь, Линдси.

— А ты попробуй.

— Нет! — отрезал он. — Разговор закончен.

Кит был прав. Он спокойно пригладил растрепанные волосы, допил последний глоток колы и улыбнулся, будто принимая заслуженные аплодисменты. Мне хотелось согнать с его лица эту гнусную улыбку. Столько смертей, столько крови и никаких причин? Почему он ни, словом не обмолвился о своих мотивах?

Но все-таки успех налицо. С арестованного сняли отпечатки пальцев, записали его в журнал, сфотографировали, заковали в наручники и отвели в КПЗ, чтобы позже отправить под конвоем в Сан-Франциско.

В коридоре я остановила Старка.

— В чем дело, Боксер? Где твоя счастливая улыбка?

— Шеф, мне это не нравится. Он выгораживает кого-то. Я уверена.

— Это только гипотеза. И знаешь что? Я верю этому парню. Он говорит, что гораздо умнее, чем мы считали? Вот и хорошо. Я согласен видеть в нем того ловкого и хитроумного преступника, каким он хочет казаться.

Я усмехнулась.

— Какого черта, Боксер? Он признался. Расслабься. Птичка сидит в клетке. Прими мои поздравления, лейтенант. Отличная работа. Замечательный допрос. Теперь все закончено. Слава Богу, мы его поймали!


ГЛАВА 131


Я спала так крепко, что, когда меня разбудил телефон, решила, будто нахожусь в Канзасе. Я нащупала трубку.

— Алло? — прохрипела я.

— Линдси, это я. Прости, что так рано.

— Джо? — Я пододвинула к себе часы: цифры в темноте показывали 5:15. Мое сердце сжалось от тревоги. — Что-нибудь случилось? С тобой все в порядке?

— Да, нормально. — Голос Джо, как всегда, звучал рассудительно и мягко. — А вот у твоего дома собралась толпа.

— Ты наблюдаешь за мной через спутник?

— Нет, просто включил телевизор.

— Подожди-ка, — пробормотала я.

Я подошла к окну и приподняла краешек шторы. На лужайке расположились репортеры. Команды операторов тянула кабели к фургонам телевизионщиков, которые выстроились вдоль дороги.

— Да, я их вижу, — сообщила я, опустив штору. — Меня окружили. Вот черт!

Я опять забралась в постель и прижала к уху телефон, надеясь почувствовать Джо как можно ближе, — например, где-нибудь в соседнем городе.

Минут двадцать мы болтали, обмениваясь через трубку поцелуями и строя планы насчет того, что мы будем делать, когда я вернусь в город. Затем я слезла с кровати, наспех оделась, подкрасилась и вышла на крыльцо.

Репортеры сразу бросились ко мне и сунули под нос охапку микрофонов. Щурясь на яркий свет, я объявила:

— Простите, парни, если вас разочарую, но комментариев не будет. Это дело шефа Старка, так что обращайтесь к нему. Пока, ребята!

Я шагнула обратно в дом и захлопнула дверь под шквальным огнем вопросов. Смеясь, я задвинула засов и выдернула телефонный шнур. Потом направилась снимать свои записи с пробковой доски в детской, но тут в спальне зазвонил мой мобильник — это были Синди и Клэр.

— Все закончено, — сообщила я, повторив слова Старка. — По крайней мере, так мне говорят.

— А что происходит на самом деле, Линдси? — недоверчиво спросила Синди.

— Вижу, тебя не проведешь.

— Да уж. Так в чем дело?

— Не для протокола. Наш парень чертовски гордится, что попал в зал славы великих психопатов и маньяков. Но я не уверена, что он это заслужил.

— Он признался в убийстве «Джона Доу № 24»? — поинтересовалась Клэр.

— А, вот и еще одна умница, — улыбнулась я. — Привет, пташка.

— Ну так что?

— Нет, он не признался.

— Как это понимать?

— Сама не знаю, Клэр. Мне всегда казалось, что тот, кто убил Джона Доу, расправился и с остальными жертвами. Вероятно, я ошиблась.


ГЛАВА 132


Мы с Мартой устроились на заднем сиденье патрульной машины — место, где мне приходилось бывать нечасто. Опустив окно, я расстегнула пуговицы на крутке и следила за тем, что происходит на Мэйн-стрит. В каждом переулке мелькали репетирующие уличные оркестры, компании бойскаутов и пожарников, которые превращали грузовые платформы в передвижные сцены. Люди на приставных лестницах развешивали над дорогой транспаранты и иллюминацию, с каждого фонаря свисали праздничные флаги. В воздухе витал запах горячих сосисок. Наступило Четвертое июля.

Мой новый приятель, офицер Нунан, забрал нас у входа в полицейский участок, где Старка окружила гигантская толпа журналистов и зевак.

Пока я пробивалась к автомобилю, из подъезда появился майор Хефернон — в шортах-хаки, белой тенниске и нахлобученной на лысину рыбацкой шляпе. Пожав мне руку, он сказал:

— Надеюсь, вы всегда будете проводить свои отпуска в Халф-Мун-Бэй, лейтенант. — Он постучал по микрофону, и толпа на площади затихла. — Минутку внимания. Я хочу поблагодарить всех, кто сюда пришел. Сегодня у нас День независимости. — Голос майора дрогнул от волнения. — Мы опять свободны — для мирной и спокойной жизни. — Он поднял руку, чтобы остановить аплодисменты. — Дамы и господа — начальник полиции Питер Старк.

Шеф вышел на площадку в полной полицейской форме — с начищенными пуговицами, сияющей бляхой и пистолетом в блестящей кобуре. Когда он пожал руку Хефернону, его губы дрогнули и расплылись в улыбке. Он прочистил горло и склонился к микрофону:

62