Четвертое июля - Страница 22

— Да, слышу, — отозвалась я, разглядывая жужжавший на потолке вентилятор.

— Я советую тебе расслабиться, пока можно. Сиди тихо и не высовывайся. А остальное предоставь мне.

Вот и отлично.

Приняв душ, я надела парусиновые брюки и розовую футболку, после чего прошлась с чашкой кофе по двору. Потом я положила завтрак в корытце Пенелопы, приговаривая:

— Сколько ботвиньи скушают свиньи, если свинушки — большие толстушки?

Женщина-полицейский беседует со свиньей. С ума сойти.

Вернувшись на продуваемую ветерком веранду, я все еще размышляла над словами Юки. Сидеть тихо и не высовываться! Хороший совет, но что мне делать, если меня буквально раздирает от желания «высунуться»? Если я не могу просто так сидеть на месте, а хочу куда-то лететь, с кем-то бороться, кого-то защищать?

Это было выше моих сил.

Я свистнула Марте и завела «иксплорер». Мы помчались по дороге, и я уже точно знала, куда ехать, — в дом на Кресент-Хайтс, где убили молодую пару.

ГЛАВА 47

— Плохая собачка, — буркнула я Марте. — Снова ищешь неприятностей на свою голову?

Марта скосила на меня влажные карие глаза, помахала хвостом и уставилась на мелькавшие вдоль дороги валуны.

Пока я ехала по шоссе, меня трясло от возбуждения. В трех милях к югу я свернула к Кресент-Хайтс — симпатичным домикам, расположенным на склоне холма в самой дальней части Халф-Мун-Бэй. Под колесами машины захрустел гравий, и я увидела место преступления. Свернув на обочину, я выключила двигатель.

Это был чудесный дом с желтыми дощатыми стенами, тремя мансардами под острой крышей и заросшим цветами садом. Возле решетчатой изгороди стояла аккуратная поленница в форме улитки, а на самодельном почтовом ящике красовалась выведенная от руки надпись: «Далтри». По периметру двора тянулось полмили желтой пластиковой ленты, преграждавшей путь в это воплощение американской мечты.

«Место преступления. Вход только с разрешения полиции».

Глядя на уютный коттедж, я попыталась представить ужасную смерть хозяев, но не сумела. Убийства не происходят в таких местах. Что заставило преступника выбрать именно этот дом? Как он сюда попал — случайно или у него была конкретная цель?

— Сидеть, — приказала я Марте и вышла из машины.

Со времени убийства миновало пять недель, поэтому место преступления уже никто не охранял. Теперь на него мог глазеть кто угодно — нельзя было только входить в дом, — и я повсюду видела следы непрошеных гостей: отпечатки ног на клумбах, окурки возле дорожки, пивные банки на лужайке.

Нагнувшись под желтой лентой, я прошла в открытые ворота и стала обходить вокруг дома Далтри, внимательно оглядываясь по сторонам.

Под кустами остался брошенный кем-то баскетбольный мяч. На задней веранде валялась детская кроссовка, мокрая от ночной росы. Я заметила, что одно подвальное окно вынуто из рамы и стоит рядом, прислоненное к стене дома, — вероятно, это было место взлома.

С каждой минутой мое сердце стучало все быстрее. Я тайком бродила по месту преступления вместо того, чтобы обследовать его с опергруппой, — от этой мысли мне становилось не по себе, словно случившееся здесь не имело ко мне отношения, и я лезла не в свое дело. В то же время я напряженно размышляла над тем, что Клэр сказала мне по телефону прошлой ночью.

Значит, чета Далтри с Кресент-Хайтс не первые, кого преступник высек перед смертью. Н о кто еще мог заниматься подобным зверствами? И не связано ли это как-то с моим нераскрытым делом — «Джоном Доу № 24»?

«Сиди тихо и не высовывайся». Вспомнив совет Юки, я рассмеялась.

Вернувшись в «иксплорер», я похлопала по спине свою лохматую подругу, и машина рванула с места, выбрасывая гравий из-под колес.

До центра Халф-Мун-Бэй было не более десяти минут езды. Еще немного, и я увижу дом О'Майли.

ГЛАВА 48

На Оушн-Колони-роуд стояли патрульные мамины. Надписи на их дверцах свидетельствовали о том, что местные копы получили долгожданную помощь. К ним прислали полицию штата. Проезжая мимо дома, я увидела, что полицейский охраняет вход, а его напарник допрашивает посыльного. Детективы и оперативники сновали между улицей и домом. На соседней лужайке разместилась палатка журналистов, и один из местных репортеров вел прямую трансляцию из Халф-Мун-Бэй.

Припарковавшись в конце квартала, я подошла к особняку и смешалась с толпой зевак, глазевших на действия полиции с противоположной стороны улицы. Это был неплохой наблюдательный пункт, и я решила постоять здесь, чтобы оценить ситуацию и сделать предварительные выводы.

Начать с того, что это были совершенно разные дома — они различались, как небо и земля. Кресент-Хайтс смахивал на типичный поселок «синих воротничков» с их простоватыми коттеджами, отделенными от моря шумной полосой шоссе. А Оушн-Колони-роуд размещалась в частных владениях и граничила с полем для гольфа. Особняки О'Майли и их соседей буквально утопали в роскоши и наглядно демонстрировали преимущества власти и богатства. Что могло быть общего между людьми, обитавшими в столь разных местах?

Я разглядывала элегантный дом О'Майли с его стильной архитектурой, шиферной кровлей и стрижеными деревцами, стоявшими в кадках у подъезда, а в голове у меня вертелись прежние вопросы. Что привлекло сюда преступника? Почему он выбрал именно этот дом? Потом я взглянула на зашторенные окна второго этажа, где Лорели О'Майли зарезали в собственном шкафу. Ее высекли, как других?

Очевидно, вид у меня был такой сосредоточенный, что это привлекло внимание полиции. Ко мне уже направлялся молодой коп — взволнованный паренек с румянцем во всю щеку.